Один мой год 2018

Конец года я встречаю в задумчивом и молчаливом настроении. На море штиль. Под водой, конечно, бурлят течения, плавают рыбы, рыщут акулы, но на поверхности — тишь и гладь. Хочется только заваривать бесконечно пряный чай да смотреть, как снег за окном падает. Я даже подумала немного, стоит ли писать традиционный пост с итогами. Но решила — довольно быстро — что стоит. И вот он.

Это был какой? Какой год? Я не могу сказать, что он был идеален  — с моими близкими случилось достаточно нехороших вещей, поэтому невозможно, оглядываясь, испытывать щенячье счастье. Я сама слишком часто ходила по врачам, переживала из-за пустяков, завидовала и злилась.

Я не могу, конечно, сказать, что он был как-то особенно плох. Это не правда. Я счастлива покуда все здоровы, дети растут, работа работается, кошки мурлычут, а на полочке над письменным столом ждёт стопка непрочитанных книг.

Он был хорош, очень и очень хорош, как бывает хорошим очень вонючий сыр рустик, очень злой, с привкусом торфа, виски, очень спелое, с помятым боком яблоко. Он пах, горел, дышал, хохотал и плакал.

Сейчас буду брать, как водится, яркие квадратики из моего инстаграма и смотреть, рефлексировать, вспоминать. Айда со мной.

Год начался подарочно — в рождественском, славном, как расписное яичко, Таллинне, куда мы приехали с детишками и дружочками и где сняли квартиру, чтобы гулять, мерзнуть на балтийском ветру, пить глинтвейн и тусоваться на ярмарках. Этот план был выполнен с точностью до пункта.

Потом была зима, которая в Москве, ну… сами знаете. Я выживала как могла — по выходным мы прятались от слякоти и серости в заснеженном Дедешино. Когда могла — бегала, когда совсем заснеживало — каталась на лыжах, даже Лёху разок вытащила, но мы больше ржали, чем катались.

Инстаграм подсказывает, что мы готовили всякие вкусности и гуляли по зимнему лесу, но я ещё помню, как, озверевшая, бесконечно одевала и раздевала ребёнка в сто одёжек, боролась с его соплями и болела сама. В соцсети такая проза жизни не попадает, но вы знайте:)

Ещё в этом году основательно закрепилась моя новая любимая традиция — каждый месяц мы с Катей и Женей собираемся теперь на воскресный завтрак где-нибудь в центре. Мы долго выбираем место, специально наряжаемся, приносим с собой подарки, сувениры из путешествий, новые истории и свежие сплетенки. В нашей нынешней жизни видимся редко и вот такой, легальный и подчиненный графику повод встретиться, мне кажется, просто вывел дружбу на новый уровень. Спасибо, девоньки!

 

А Питер! Ласковый мой город, нежность бетона. Я столько всего успела: и к Ахматовой, и к Цветаевой, и к Женечка моей дорогой, и розмариновое какао, и вино в мансарде, и книжки, и ярмарки, и продрогла до костей, и стихи сочиняла, в кафешке сидя. Чего тут рассказывать, в общем… Питер — это Питер. Туда надо приезжать думать, полоскать мозги, а потом сушить их на балтийском ветру.

Ещё я весной была на концерте Веры Полозковой — я её обожаю, но «вживую» сходила впервые. И не пожалела ни секунды, это было — такое удовольствие! Она была обаятельная, глубоко беременная и своя. Если любите её стихи, при случае обязательно сходите. 

А потом началась весна — настоящая, как я люблю. Пахнущая землёй, беспокойная, бурлящая. Мы с Лёхами поймали попутный ветер и, как три бумажных самолетика, упорхнули в Румынию.

У нас в семье есть про меня шутка, что я «вечно со своей Румынией!». И правда теперь к месту и ни к месту вставляю фразы вроде «А вот мы, когда были в Румынии…», «А вы знаете, вот в Румынии…». Помешалась немного, короче, от несоответствия ожиданий и реальности. Потому что в ожиданиях была, прямо скажем, пыль дорог, да разруха городов, а в реальности оказался горный воздух, простор полей, волоокие лошадки, отзывчивые люди и живые медведи (!!!), которые вышли к нам у озера Сфынту Ана. Вспомните последний раз, когда вы видели диких медведицу и медвежонка на расстоянии двадцати метров от себя и поймите, почему я от Румынии осталась в благоговейном восторге.

В мае я ввязалась в приключение под названием «Укус боррелиозного клеща». Это было, прямо скажем, не слишком весело, но в конце концов закончилось. Небольшая болезненная напоминалочка осталась в голове — не психовать, обращаться только к проверенным врачам, в опасных районах не забывать про реппеленты. 

Из всей весны я особенно хорошо запомнила день, когда мы с Ирой, под майским дождём, поехали лепить из глины. Глина тёплая и податливая и, как нам сказали, «забирает в себя всё». Пару магических часов мы пачкали руки и следили за движением гончарного круга, а потом ели палак-панир в «Джагганате» и говорили про всякое. Вот такой это был день.

Я всегда, всегда, всегда говорю, как мне везёт на людей. Кажется, никаких слов не жалко, чтобы описать моих друзей, никаких прилагательных в превосходной степени, но вот только начнёшь и кажется — всё не то, недостаточно, не передаёт. Скажу только, что на мой день рождения они устроили настоящий спектакль — все нарядились в маски писателей и поэтов, нашли, выучили и даже сочинили! стихи в духе Маяковского, Бродского, Пушкина, Шекспира, а потом мне их читали. Мне кажется, просто вот даже найти для другого человека стих — это декларация таких любви и верности, которых я не заслужу никогда, даже за миллион триллионов лет.

А потом было лето и лето было абсолютно клёвое.

Это знают все москвичи. Всё-таки традиционная прохлада и дожди июней и августов научили нас искренне, совершено по-детски радоваться хорошей погоде — люди на улицах прямо сияли, грелись на солнце, как какие-нибудь черепашки. Мы собирали в лесу землянику, купались в реке, слушали с детьми в парке музыку.

А ещё же был Чемпионат! Спасибо (опять) моему мужу, который за руку буквально втащил в этот идиотский, но такой заразительный праздник. На них с братом Диманом было любо-дорого посмотреть — переживали, радовались, как мальчишки. 

В одну из летних суббот я приехала на «Чистые пруды» и встретилась там с Катей Сергеевой. Катя Сергеева — это такой человек, от которого у меня на душе маленький локальный праздник всегда. Не знаю, есть в ней что-то, от чего становится одновременно весело и спокойно.

Катя меня пофоткала немного и через эти фотки (Не только через них, конечно, но через них в огромной степени) я как-то наконец допёрла до того, как я люблю, чёрт побери, себя. Какая я красивая, блин. Как можно было столько лет себя прятать и ненавидеть? Это чувство станет одним из главнейших достижений, с которыми приду к концу года.

А потом, когда мы уже почти дошли обратно до метро, Катя мне сказала что-то типа «А погнали со мной в Грузию?». Я доехала до дома и спросила у Лёхи в лоб «Ты не будешь против?». Он сказал: «Нет. А ты не будешь против, если я куплю билет на финал ЧМ в Москве?»😬 И, пожалуй, это всё, что вам нужно знать об искусстве переговоров в браке.

А дальше! Дальше-то была она — та, с которой мы жили на задворках сознания весь год до. Та, про которую мы думали постоянно, спорили, которую несколько раз, по-моему, чуть не отменили. Та, которую осознать ещё только предстоит.

Короче, дальше была Исландия.

Про Исландию невозможно придумать ничего круче, чем «космос, это чёртов космос». Мы так всю дорогу друг-другу и говорили. И реально ведь вся эта поездка была, как выход на орбиту с реактивным ранцами — две недели на внедорожниках и с палатками, бесконечный дождь, ветер и робкие +10, броды, дикие трекинги, тысячелетние льдины, гейзеры, фумаролы, не остывшие ещё лавовые поля… Ах да, и вместо реактивных ранцев — два примерно двухлетних чувака в рюкзаках за спиной. После этой поездки кажется, что нет ничего такого, чего мы не сможем.

Что? Почему не сделала про неё отдельный пост? Ух, ну, даст Бог, сделаю, напишу ещё. У меня уже так было с Перу — поездка такая глобальная, вместить хочется так много, что, кажется, проще вообще не писать.

В перерывах между поездками и летом, мы, кстати, умудрились сделать ремонт в своей квартире. Не спрашивайте как, всё в тумане. Просто в один из дней я поняла, что вещей так много и они в таком хаосе, что вместо бесконечных уборок проще сделать ремонт:)

Теперь светлые полы, аккуратные серые стены, а у Лёлика своя спальня с деревянной кроватью и огромными, в пол, нарисованными горами.

Не помню уже как это решилось, вроде как-то спонтанно, но к концу лета мы были полны решимости отвоевать украденные у нас Исландией две недели лета!

Сели в самолёт — вжух! — и оказались на акварельно-нежных берегах Боко-Кторской бухты. Все путешествия познаются в перспективе и сейчас мне мучительно-прекрасно думать об этом магическом месте в этот магический — бархатный — сезон. Как же там было хорошо! Закаты эти персиковые текут по горам, волосы не отмываются от соли, дети вечно босичком и голышом, на ужин арбуз и литровая бутылка Crnogorski Vranac, а под балконом — ёж шуршит. Вот тут чуть подробнее писала.

Потом, уже по возращению, когда хотелось гулять целыми днями и наслаждаться тёплым сентябрём, мы с Лёликом поехали как-то в сад Баумана. Тусовались там на дизайнерских детских площадках, ели одну шаурму с фалафелем на двоих, я кофе пила, потом навестили книжный «Маршак», где Лёха сам выбирал себе книжки… Мне кажется, примерно в этот период я поняла, что он уже не просто младенчик, а настоящий человек, настоящий мой друг, с которым можно общаться и веселиться.

Нет, вы поймите правильно — это всё ещё не просто. Хватает и истерик, и упрямства. Я ужасно легко теряю терпение, начинаю злиться, шипеть, себя за это ненавижу. Он пробует границы, учится настаивать на своём, не видит пока особого профита в компромиссах…

Но вечерами, когда я его уложила, я всё чаще ловлю себя на мысли, что сижу и вспоминаю что он смешного сказал или сделал за день. И скучаю так, чтобы хочется разбудить и обнять:) Не знаю, может другим подобные чувства выдавали в роддоме, но до меня только сейчас дошла эта гигантская, тёплая волна и я ныряю в неё и даже голову не боюсь намочить.

Так, а пока едем, вернее, летим дальше.

Примерно через полторы недели после возвращения из Черногории, я собрала лёгкую сумку и снова отправилась в аэропорт. В ночи, в дождь, в одиночестве.

Помню, летела и было удивительно тёмное, бархатистое небо с гигантскими, неправдоподобными звездами и мягкими, причудливыми облаками под брюхом самолёта. И было так невыразимо прекрасно, что хотелось немедленно сделать ЧТО-ТО, но непонятно было что.

Так я добралась до Грузии, встретила там Катю и Любу и мы пошли гулять, пить саперави и есть хачапури. Эта поездка ощутилась мной, как вспышка, как салют, как молния. Стремительная (всего два дня) и яркая, слепящая, выхватывающая из темноты странные тени.

Это было удивительно, спасибо Кате, что она это мне подарила.

А ещё через две недели я вдруг обнаружила себя на свидании с собственным мужем в залитом солнцем Будапеште. Мы катались на велосипедах, пили вино на набережной, грелись в источниках и смеялись как придурки. Вот моя основная рекомендация по поводу Будапешта — просто поезжайте туда. Желательно, с кем-то любимым за ручку.

Потом началась осень. Хотела написать «любимое время года» и подумала — у меня все любимые, потому что, на самом деле, почти ничего не зависит от погоды. Почти ничего не зависит от чего-то. Всё внутри. (Ага, напомните мне перечитать эти слова примерно в середине февраля).

Театр! В этом году мне страшно, чудовищно везло на театр — я очень много куда ходила и спонсор этого, конечно, моя свекровь, моя sister-in-law Иришка, моя сестра Лера, моя мама и другие люди, которые соглашались последить за кукушонком Лёликом, пока я несусь на очередной спектакль.

Самое запоминающееся из того, где я была — вырыпаевская «Солнечная линия» и спектакли «Июльансамбля», которых я видела, кажется, четыре и не намерена на этом останавливаться. Самое странное и не до конца ещё мной переваренное — «Язычники» трагически погибшей Анны Яблонской.

А ещё работа, работа в этом году была. Это настолько прочная, базовая составляющая моих будней, что я часто забываю про неё писать. И зря же! Потому что тут как раз столько всего произошло.

Например, я много писала для Инны из «Радуги Грёз» и для меня это было гигантским профессиональным челленджем. Я пришла к ней таким состоявшимся да-я-всё-умею копирайтером и столкнулась с владельцем бизнеса, который собственными руками создал своё дело с нуля. Она вычитывала в текстах буквально каждую фразу, она правила меня без конца, суда и следствия, она мягко, но настойчиво просила убирать и переписывать целые абзацы.

Сначала я боролась с диким сопротивлением, но потом хватило ума сообразить, что я столкнулась с самым невероятным на свете редактором. Я выключила «умудренного опытом копирайтера» и попробовала прочесть свои тексты Инниными глазами. Потом переписала их. И, клянусь, они стали лучше. Вообще все мои тексты, не только по её проекту. А ещё у Лёлика теперь куча «радужных» игрушек и это самые душевные, открытые, креативные и обучающие думать своей головой игрушки из всех, что я видела.

Ещё моя коллега и хороший писатель Аня Бабяшкина позвала меня вести ежемесячную колонку в журнале «Читаем вместе», где она главный редактор. Это каждый раз такой труд и ответственность туда писать, что я немного седею. Но и кайфую, конечно, тоже!

И моё любимое и самое главное про работу — у сайта ReadRate, для которого я от случая к случаю писала более двух лет, появился новый редактор. Это я:)

Это, без преувеличения, моя самый любимый сайт про книжки и я торжественно клянусь в будущем году работать больше и самоотверженней, чтобы делать его ещё лучше и интереснее.

Кстати, надеюсь, вы подписаны на мой книжный паблик в инстаграм и возможно даже на мой телеграм-канал «Книжная каша», где я пишу угадайте про что. Все эти штуки я в этом году тоже как бешеная развивала и, хотя отдача совсем невелика, я их люблю и в какой-то мере даже горжусь ими. (Вернее, горжусь немножко своими слабоумием и отвагой, которые позволяют мне вести все эти проекты и почти даже не сходить с ума).

Не то что бы я хотела устроить публичные похвальбушки, просто хочу их запомнить, эти вехи. Я работаю вольным писцом вот уже почти шесть лет и все эти годы сложно и мучительно двигаюсь к комфортной для себя самоидентификации. Ищу своё индейское имя, если позволите так выразиться. Теперь, наконец, могу вслух назвать себя книжным обозревателем и не пригибать голову, ожидая, что в меня сейчас полетят скомканные бумажки.

Да, в общем вот такой это был год — ни больше, ни меньше. На всякий случай, напоминаю вам и себе, что красивые картинки из инстаграма редко отображают ссоры и несправедливые обвинения, сказанные в запале близким, творческие кризисы и обескураживающие комментарии на твою работу от заказчика, неудачные дни, бессонницу, плач сына по ночам, то, как сжимается низ живота, когда слышишь плохое известие, новые морщины, стыд, который неминуемо испытываешь, когда просишь кого-то присмотреть за твои ребёнком, мучительное ожидание результатов анализа и разное другое.

Но… угадайте что? Почти всё плохое куда-то выветрилось, ушло. Я помню, что оно было, кое-где оно даже оставило шрамики, побаливающие на смену погоды, но его со мной больше нет.

А хорошее — вот оно. И картинки из инстаграма здесь не при чём.

С новым годом.

P.S. Мой 2017 год тут.

Мой 2016-й год лежит тут.

А мой 2014-й год вообще тут.